ГМО-лейблы на пищевой продукции могут появиться уже в этом году

Крупные производители, продающие свою продукцию на территории США, к 1 января 2022 года обязаны разместить на своих продуктах, производимых с применением ГМО-ингредиентов, соответствующие ярлыки. Однако юристы и аналитики считают, что многие компании будут тянуть до последнего.

В морозильных шкафах многих продуктовых магазинов Америки выделяются на фоне продукции конкурентов котлеты для бургеров от молодого, но стремительно развивающегося бренда Impossible Foods предлагающего растительные аналоги мясу. Причем внешне упаковка продукции этой компании выглядит аналогично предложениям конкурентов: стандартные размеры и материалы, название, описание пищевой и энергетической ценности. Главное отличие находится на обратной стороне упаковки. В правом нижнем углу над символами, обозначающими халяльную и кошерную продукцию, находится новый одобренный Министерством сельского хозяйства США логотип «Bioengineered», означающий использование генетически модифицированных компонентов.

Продукция Impossible Foods, которая может кровить как настоящий бифштекс благодаря наличию в составе гема, изготовленного из генетически модифицированного соевого леггемоглобина, является одним из первых продуктов питания на американском и вообще мировом рынке, получившая лейбл GMO.

С 1 января 2020 года начался официальный период реализации закона о маркировке, который был подписан экс-президентом Бараком Обамой еще в 2016 году . Крупные пищевые компании могут теперь начать использовать символ на своей продукции, чтобы информировать своих потребителей об ингредиентах, которые соответствуют правительственному определению «биоинженерные ингредиенты», представляющему, по сути, уточненное понятие ГМО. Причем производителям предоставляется свобода выбора формата такого уведомления. Они могут разместить на упаковке своих продуктов графический логотип, простой текст, QR-код, номер телефона своей горячей линии.

Согласно закону, к 1 января 2022 года крупные пищевые производители –те, чья годовая выручка превышает 2,5 млн долларов –должны внедрить одну из допустимых форм раскрытия информации. Однако многие юристы и рыночные аналитики считают, что большинство из продуктов, которые попадают под действие закона, получат соответствующую отметку максимально поздно.

«Я не думаю, что крупные компании с большим энтузиазмом отнесутся к новой обязанности», –говорит Джесс Цюлке, генеральный менеджер Prime Label Consultants. – «Я полагаю, что соответствующие изменения, которые, безусловно, затронут всю цепочку поставок, будут приниматься постепенно».

Цюлке отмечает, что, несмотря на то, что прошло уже больше года с тех пор, как Минсельхоз США приняло окончательные положения о внедрении новой маркировки, все еще есть много проблем, в которых представители пищевой промышленности пытаются разобраться. Адвокат Мартин Хан из юридической компании Hogan Lovells, специализирующийся на работе с производителями продуктов питания, отмечает, что внесение ясности в отношении закона о маркировке –а также того, что попадает под определение биоинженерных компонентов, а что нет, –имеет первостепенное значение для успешности реализации новой меры.

Хан отмечает, что многие из его клиентов начали работать над процессом добавления информации о ГМО на свои этикетки практически сразу после официального опубликования новых правил. Однако вопросы о том, что же соответствует определению ГМО, существенно тормозят процесс. Не меньше трудностей вызывают и критерии размещения информации об использовании ГМО-компонентов. Новые же определения, опубликованные для повышения ясности, в действительности же только усложнили процессы изменения и создали еще больше путаницы. Мартин Хан говорит, что это дает производителям и поставщикам больше поводов для как можно более позднего добавления новых сведений на свои продукты.

«Мы сталкиваемся буквально с непреодолимой преградой: реализация закона о маркировке требует, чтобы вы разработали документацию на продукцию с учетом сведений от ваших поставщиков ингредиентов, а поставщики ингредиентов должны предоставить документацию о том, что их продукция относится к биоинженерным продуктам либо же нет», – сказал Хан. – «И до тех пор, пока вы не получите этот документ от поставщика, вы не будете в состоянии соблюдать новые требования».

Что говорит закон

На первый взгляд, закон довольно прост. Пищевые продукты с детектируемой принудительно измененной ДНК должны быть маркированы новым лейблом. Продукция, заведомо содержащие ГМО-компоненты, такие как пресловутый Impossible Burger, должна открыто информировать своего потребителя, что она была изготовлена с применением плодов биоинженерии. И продукты, в состав которых непреднамеренно включено 5% или более биологически модифицированного материала, должны иметь аналогичную маркировку. Причем закон исключает мясо, птицу, молочные продукты и яйца, полученные от животных, которые выкармливались генетически модифицированные корма, а также продукты, содержащие один из этих элементов в качестве основного ингредиента, например, мясные бульоны.

Производители продуктов питания, содержащих ГМО, но не соответствующих этим стандартам, могут раскрывать информацию об использовании таких ингредиентов на добровольной основе. Сюда относятся ингредиенты, производимые из культур ГМО, которые так высоко очищены, что модифицированная ДНК в них не обнаруживается. Также уведомление потребителей остается на усмотрение производителя, если его продукция непреднамеренно содержит менее 5% ГМО-материала.

Представители USDA уже заявили, что департамент готов принимать жалобы о несоблюдении правил раскрытия до 2022 года, однако до этого времени не будет принимать никаких мер. В этом случае правоприменение может исходить только от жалоб. Закон о раскрытии регулируется Службой маркетинга в сельхозотрасли, которая не является правоприменительной организацией, и USDA, по словам ее представителей, «не планирует изучать этикетки продуктов в магазинах».

Тем не менее, есть еще много вариантов толкования закона. Многие производители работают над тем, чтобы определить, попадают ли их ингредиенты под определение биоинженерных, – и не совсем понятно, какой должна быть процедура тестирования. В конце концов, согласно данным USDA, генной модификации подвергается подавляющее большинство многих продовольственных культур, выращиваемых в США –94% всей сои, 83% кукурузы и, согласно статистике Harvest Public Media, 95% сахарной свеклы. Многие пищевые продукты в том или ином объеме содержат компоненты этих культур – поэтому производителям важно знать, нужно ли им что-то раскрывать. Ведь, как поясняют эксперты, для соблюдения закона потребуется проверять каждую партию поступающей на производство сои или же кукурузы.

Представители USDA говорят, что они готовы предоставлять больше оперативной информации, поскольку все еще есть белые пятна. Однако, по словам юристов и аналитиков, некоторая информация, призванная внести дополнительные разъяснения, фактически произвела противоположный эффект.

Мартин Хан рассказывает, что был разработан проект инструкции, в которой изложено, как валидировать процесс очистки от ГМО. В ней должен был разъяснять способ долгосрочного подтверждения отсутствия ГМО, что дало бы возможность не тестировать постоянно одни и те же ингредиенты. Однако на практике этот проект смутил многих представителей отрасли. Хан отметил, что новое регулирование смешивает сферы ГМО-компонентов и безопасности пищевых продуктов. Однако это совершенно разные сферы, поскольку ГМО не имеют ничего общего с вопросами безопасности. И это только дополнительно усложняет соблюдение новых мер. «При изучении проекта инструкции может сложиться впечатление, что отрасль должна будет проводить все эти испытания, которые, безусловно, будут обременительными и дорогостоящими, едва ли не постоянно», – сказал он.

Ранее в этом месяце Министерство сельского хозяйства США вновь открыло прием комментариев к этой инструкции. Согласно объявлению в Федеральном реестре, внести свои предложения по доработке документа можно будет до 7 февраля.

При этом юристы и консультанты, работающие с маркировкой, отмечают, что все их комментарии и замечания не следует воспринимать как плохое мнение о работе USDA. «Практика показывает, что представители Министерства открыты к диалогу, и я полагаю, что мы получим еще немало разъяснительной информации, которая поможет с внедрением новых правил маркировки», –сказал Роберт Хибберт, партнер юридической фирмы Morgan Lewis. – «Конечно, пока еще есть немало вопросов об условиях и правилах применения нового регламента. Однако многое уже прояснено».

Что думают потребители?

Идея заставить производителей маркировать продукты с ГМО появилось благодаря потребителям, которые хотели получить больше информации о том, что находится в их продуктах питания. Однако, на самом деле, наличие ярлыка на продукте может быть воспринято потребителями не особо хорошо.

Многочисленные исследования того, как реагируют потребители на содержание ГМО в продуктах, показали, что большая их доля не понимает, что вообще представляют собой генетически модифицированные организмы, и поэтому с осторожностью пробуют продукты, содержащие их. В 2018 году опрос, проведенный организацией «GMO Answers», показал, что 7 из 10 взрослых американцев не имеют представления, что такое ГМО, и менее трети опрошенных спокойно относятся ГМО-содержащим продуктам. Другое исследование, проведенное в том же году исследователями из Вашингтонского университета в Сент-Луисе и опубликованное в «Ежегодном обзоре питания», показало, что даже спустя 20 лет после того, как началась массовая культивация ГМО-продукции, многие потребители до сих пор сторонятся ее.

Доктор Кэти Муза-Велозо из Intertek прошлым летом на конференции Института пищевых технологий представляет результаты еще одного исследования. Оно показало, что многие потребители уверены, что ГМО-культуры – в особенности измененные с целью повышения устойчивости к вредителям –вредны для окружающей среды. В другом исследовании подавляющее большинство людей, которые избегают ГМО-культур, заявили, что они боятся их негативного воздействия на здоровье, хотя большинство медицинских работников говорят, что ГМО ничуть не более опасны, чем их неизмененные аналоги.

Мадам Муза-Велозо также отметила спорные результаты тестирования макетов этикеток с ГМО-лейблом. Исследование потребительских реакций показало, что почти треть потребителей обратили внимание на новую маркировку – и около половины из них отказались от покупки таких продуктов.

Еще больше запутать потребителей может то, как ингредиенты с измененной ДНК будут представлены на этикетке. Термин «ГМО» на слуху уже на протяжении нескольких десятилетий, потребители привыкли к нему – теперь же федеральный закон требует, чтобы такие компоненты назывались «биоинженерными» либо «продуктами биоинжиниринга». Эта терминология с технологической точки зрения абсолютно верна – но Роберт Хибберт считает, что потребителям понадобится время, чтобы привыкнуть к новым определениям.

«Мы можем сколько угодно говорить о биоинженерии, однако большинство потребителей, скорее всего, не имеют даже представления, что такое биоинженерия», –сказал он. – «То, как потребители будут реагировать на такое определение, – один из главных вопросов».

Также, по мнению Хибберта, производители могут использовать такую замену понятий в качестве потенциального способа избежать ГМО-маркировки. Однако, по его словам, многие пока еще находятся на стадии выяснения, нужно ли им вообще что-либо раскрывать.

Вскоре после того, как закон о маркировке ГМО был принят, несколько компаний провели довольно резонансные изменения в своих рецептурах, чтобы устранить ингредиенты, из-за которых они должны были бы добавлять новую отметку на этикетки. Так, Del Monte начала использовать исключительно не подвергшиеся изменениям фрукты, овощи и томаты. Такие же шаги предпринял и бренд Hormel’s Applegate. Торговая сеть Earth Fare удалила генетически модифицированные ингредиенты из продуктов, выпускаемых под собственной торговой маркой. Вполне вероятно, что в последние 2 года подобные меры предприняло больше брендов – однако сделало это без лишнего шума.

До сих пор не ясно, предпримут ли производители шаги, чтобы обучить потребителей тому, что на самом деле означает «биоинженерия» (или «ГМО»). Джесс Цюлке сказал, что это в любом случае будет очень сложным вопросом, особенно учитывая, что некоторые ГМО стали более высокотехнологичной альтернативой скрещиванию для таких целей, как увеличение урожайности или повышение устойчивости к вредителям и болезням. То есть положительный эффект несомненен – но ему противостоит стереотипное негативное мнение.

Роберт Хибберт сказал, что компании могли бы донести до своих клиентов, что такое ГМО, как раз путем публикации информации о таких компонентах на этикетках. В частности, закон о раскрытии позволяет компаниям размещать на своих продуктах QR-коды, отсканировав которые смартфоном, потребитель будет попадать на веб-страницу с подробной информацией о ГМО-ингредиентах. Производители потенциально могут использовать тот же сайт, чтобы объяснит, зачем используются именно такие компоненты. Кроме того, в кратком изложении информацию о продуктах биоинжиниринга можно изложит на самой упаковке.

Однако, по мнению Хибберта, вполне вероятно, что у некоторых продуктов питания и напитков есть потребители, которых не особо волнует, содержит ли продукт ГМО. По его словам, в более натуральных или ориентированных на здоровье сегментах люди гораздо чаще обращают внимание на наличие таких компонентов – и им нужны будут объяснения «здесь и сейчас». В других же сегментах потребители вряд ли захотят читать о таких ингредиентах – поэтому для таких продуктов можно выбрать вариант с QR-кодом, который можно открыть по желанию.

Как говорит Хибберт, то, как потребители примут новую информацию, во многом зависит от авторитета той или иной марки и имиджа ее продукции. И дать точную оценку реакции будет невозможно до тех пор, пока этикетки с новыми сведениями не появятся на полках продуктового магазина массово.